ZN, 93 - 2 ноября 2009 14:01

Игсаныч

Большой и красивый грузовик, лобастой головой-кабиной похожий на антилопу со смешным именем «Гну», стоял, увязнув колесами в песке. Вживую Игорь Александрович антилоп, правда, не видел, только по телевизору, на канале Animal Planet, но оснований не доверять «Планете Животных» у него не было. Значит – «Гну». Ну и что, что смешное название, зато антилопа красивая. Как грузовик.
А грузовики Игорь Александрович любил безумно! Грузовик – это же стих, только не из слов, а из железа. Даже ржавые мусоровозки с паралитично трясущимися капотами-челюстями, вызывали у Игоря Александровича прилив нежности и здорового мужского любопытства. Прошлым летом, когда Игорь Александрович много болел и не ходил в странное учреждение под названием дедсад («Мам, а че, в дедсаду дедов выращивают?»), ему удавалось иногда встретить восхитительный, хотя (Игорь Александрович не отрицал этого) весьма потрепанный мусорный грузовик. Они встречались во дворе. Игорь Александрович терпеливо провожал бабушку до скамейки, недоумевая, почему тяжело дышащая и охающая на каждом шагу бабушка считается здоровой, а он, у которого всего-то в горле свербит, больным. Проводив, незаметными маневрами смещался поближе к мусорным бакам и иногда – о, чудо! – грузовик приезжал, по-военному сочно громыхая железными суставами, мощно взрыкивал мотором и пускал восхитительно густую дымную струю. Тогда Игорь Александрович прочно умощался у облупленной бетонной ограды, за которой взрослые стыдливо прятали мусор, расползающийся из бака словно перестоявшее тесто, засовывал в рот указательный палец и наблюдал за действом. Лапы гидравлического подъемника падали откуда-то сверху, со скрежетом подхватывали дырявый контейнер и, завывая от натуги, вываливали содержимое в бездонный зев огромного мусорного короба. Тощий шофер - зимой и летом в одной и той же толстой куртке, которая, Игорь Александрович знал, называется «тело грей-ка» - грязной совковой лопатой что есть сил лупил по ржавым контейнерным бокам. Контейнер недовольно гудел и отплевывался мусорными остатками. Водитель прятал лопату, налегал на рычаг и, пока контейнер, дергаясь, опускался на землю, с ленивым удивлением рассматривал Игоря Александровича. Не понимал, что этот невысокий, темноглазый и серьезный барчук находит в его грязной работе интересного.
- Ты это… - на пятую или шестую их встречу не выдержал водитель, - палец-то не проглоти.
Игорь Александрович обдумал возможные варианты ответа и выбрал самый точный.
- Я тоже хочу! – сказал он.
- Что? – не понял водитель.
- Работать на таком грузовике, - серьезно ответил Игорь Александрович и счел нужным уточнить. – Когда вырасту.
Водитель поперхнулся смешком:
- Тебя как звать, серьезный?
- Игсаныч, - ответил Игорь Александрович. Он, конечно, знал, что нельзя говорить свое имя посторонним, особенно таким, у которых серые лица, красные, нездоровые глаза и фиолетовые, с прожилками носы. И железные зубы как у робота-терминатора. Но водитель такой машины не может быть посторонним. Водителю такой машины можно довериться.
Шофер захрипел грудью, гулко кашлянул и сплюнул тягуче.
- Не, Лексаныч, - сказал он почему-то тоскливо. - Не надо тебе на таком грузовике работать. Не надо!
Не глядя уже на Игоря Александровича, он хлопнул дверью и выкрутил руль. Мусоровоз уехал, оставив Игсаныча в тягостном смущении: почему «не надо»?
Потом встречи с мусоровозом закончились: осенью Игорь Александрович пошел в школу, в первый класс, а теперь уж и зима прошла и весна наступила. Как взрослый, солидный человек, Игсаныч ходил в школу сам, благо недалеко; бабушка иногда провожала его, но редко, «астма замучила», а мама и папа были заняты.
Мама и папа были заняты почти всегда. Во-первых, у них «бизнес», а во-вторых, они ругались. Игорь Александрович отлично понимал, что такое бизнес - это как работа, только зарплату приходится не получать, а платить; в этом мама и папа были единодушны: «опять, твою мать, зарплата на носу!». Но зачем столько ругаться, Игсаныч не понимал. Мама плакала, папа злился, посуда билась, а дверь бухала в косяк и норовила соскочить с петель. Когда мама и папа ругались, бабушка тяжело молчала, а Игорю Александровичу постыдно изменяла выдержка, он забивался в какой-нибудь укромный уголок и тихо-тихо выл на одной ноте. Не всегда, конечно, только когда мама или папа, красные и взвинченные, начинали жалеть Игсаныча и признаваться ему в любви; тогда становилось нестерпимо страшно. А когда «стерпимо», Игсаныч молчал. Если взрослые чаще ругаются, чем разговаривают, никаких слез не хватит.
Тем злосчастным весенним днем Игсаныч шел из школы, и все было, в общем и целом, неплохо, пока во дворе, в старой, проросшей упорными сорняками песочнице, он не увидел грузовик своей мечты. Такой большой, что в кузов запросто мог уместиться кот Бакс вместе со своей корзинкой. Из красной и синей пластмассы, с лобастой, как у антилопы гну (ну и что!) головой-кабиной. Один-одинешенек, брошенный нерадивым хозяином, грузовик-мечта стоял, зарывшись колесами в грязный песок, и выглядел таким несчастным, что пройти мимо Игсаныч просто не мог. Игорь Александрович уронил на землю ранец (который ужас как не любил носить за плечами) и сунул палец в рот.
Грузовик смотрел на Игсаныча грустными блестящими фарами-глазами и ронял на бампер слезы. Слезы! Мелкие капельки близкого дождя совсем не при чем, Игсаныч был уверен. Он добросовестно все обдумал: грузовика раньше он не видел, хозяина не знал и даже не догадывался, к кому из соседских ребят нужно бежать с упреками. И пройти мимо несчастного красавца Игсаныч тоже не мог: это как котенка бросить!
Игсаныч подождал немного, побродил вокруг песочницы. Пришел только дождик, заст�

Александр Дюма.

Новелла

Маскарад

Я приказал никого не пускать ко мне; один из моих друзей все же сумел преодолеть этот запрет.
Слуга неожиданно доложил о г-не Антони Р... Я заметил за ливреей Жозефа рукав черного редингота; вполне возможно, что со своей стороны владелец редингота увидел полу моего халата - прятаться было бесполезно.
- Прекрасно, проси! - сказал я громко.
"Чтоб тебе пусто было!" - сказал я про себя.
Только любимая женщина может безнаказанно помешать вам, когда вы работаете, ибо она незримо присутствует во всем, что вы делаете.
Итак, я встал к нему навстречу, и на моем лице отразилось подавленное недовольство писателя, уединение которого было нарушено в ту минуту, когда он особенно этого опасался; но, увидев, как бледен и расстроен мой друг, я спросил:
- Что с вами? Что случилось?
- Ох, дайте мне перевести дух, - проговорил он, - и я все вам расскажу. Впрочем, по всей вероятности, это был сон или я попросту сошел с ума.
Он бросился в кресло и закрыл лицо руками.
Я с удивлением взирал на гостя: волосы его намокли под дождем, ботинки, низ панталон, колени были покрыты грязью. Я подошел к нему и увидел у подъезда его кабриолет и слугу. Я терялся в догадках.
Заметив мое удивление, он пояснил:
- Я был на кладбище Пер-Лашез.
- Как? В десять часов утра?
- Я приехал туда в семь... Проклятый маскарад!
Я в толк не мог взять, что было общего между маскарадом и кладбищем. Я решил повременить и, повернувшись спиной к камину, принялся скручивать сигарету с хладнокровием и невозмутимостью, свойственными разве что испанцам.
Когда сигарета достигла требуемого совершенства, я протянул ее Антони; обычно он был весьма чувствителен к такого рода вниманию. Он поблагодарил меня кивком головы и отвел мою руку. Я нагнулся, чтобы закурить самому, но Антони остановил меня.
- Прошу вас, Александр, - сказал он, - выслушайте меня.
- Вы уже добрых четверть часа здесь и еще ничего мне не рассказали.
- О, эта такая странная история!
Я выпрямился, положил сигарету на камин и скрестил руки, как человек,примирившийся с неизбежностью: мне и самому стало казаться, что он не в своем уме.
- Помните тот бал в Опере, на котором мы с вами стретились? - спросил он, немного помолчав.
- Последний бал, на котором было не больше двухсот человек?
- Вот именно. Я распрощался с вами, чтобы ехать на маскарад в Варьете. Мне говорили о нем как о достопримечательности, достойной нашего примечательного времени. Вы отговаривали меня, советовали не ездить - нелегкая путала меня. О, почему вы, бытописатель, не видели этого зрелища? Почему не было там ни Гофмана, ни Калло, дабы изобразить фантастическую и
гротескную картину, которая развернулась перед моими глазами? Я ушел из пустой и унылой Оперы и очутился в переполненном и оживленном Варьете; зала, коридоры, ложи, партер - все кишело народом. Я обошел залу: двадцать масок окликнули меня по имени и сказали, как их зовут. Здесь присутствовали
крупнейшие аристократы и финансисты в гнусных маскарадных костюмах Пьеро, возниц, паяцев, базарных торговок. Все это были люди молодые, благородные, отважные, достойные уважения; позабыв о своем громком имени, об искусстве или политике, они пытались возродить бал-маскарад эпохи Регентства, и это
среди нашей строгой и суровой жизни! Мне говорили об этом, но я не верил рассказам!.. Я поднялся на несколько ступенек и, прислонившись к колонне, наполовину скрытый ею, устремил взгляд на человеческий поток у своих ног. Эти домино всевозможных расцветок, эти пестрые наряды, эти вычурные костюмы
являли собой зрелище, в котором не было ничего человеческого. Но вот заиграл оркестр. О, что тут началось!.. Странные существа задвигались под его звуки, долетавшие до меня вместе с криками, хохотом, гиканьем; маски схватили друг друга за руки, за плечи, за шею; образовался огромный движущийся круг; мужчины и женщины шумно топали ногами, поднимая облака пыли, и в белесом свете люстр были видны ее мельчайшие атомы; скорость вращения все увеличивалась, люди принимали странные позы, делали
непристойные движения, дико орали; они вращались все быстрее и быстрее,откинувшись назад, как пьяные мужчины, воя, как погибшие женщины, и в этих воплях звучала не радость, а исступление, не ликование, а ярость, точно это был хоровод душ, проклятых Богом, которые осуждены мучиться в аду за свои
прегрешения. Все это происходило передо мной, у моих ног. Я ощущал ветер, поднимаемый стремительным бегом масок; каждый мой знакомец, проносясь мимо, кричал мне какую-нибудь непристойность, от которой лицо мое заливала краска. Весь этот шум, гам, вся эта неразбериха были не только в зале, но и
у меня в голове. Вскоре я уже перестал понимать, сон это или явь; я вопрошал себя, кто из нас безумен - они или я; меня обуревало нелепое желание броситься в этот пандемониум, по примеру Фауста, оказавшегося на шабаше ведьм, и я чувствовал, что сразу уподоблюсь этим людям, буду испускать такие же дикие крики, делать такие же непристойные жесты, телодвижения и хохотать, как они. О, отсюда до подлинного, безумия был всего один шаг. Меня обуял ужас, я выскочил из залы, преследуемый до самой парадной двери воплями, походившими на любовный рык, вылетающий из логова
диких зверей. Я на минуту задержался под навесом, чтобы прийти в себя: я не решался спуститься на улицу - так велико было охватившее меня смятение; по всей вероятности, я сбился бы с пути или попал под колеса какого-нибудь экипажа. Я походил на пьяного, затуманенный разум которого настолько проясн�

Ее я увидел на остановке недалеко от метро. Как правило, на стоящих девушек с поднятой рукой я внимания не обращаю. Особенно после того случая, когда, засмотревшись на одну прекрасную особу, чуть было не врезался в маршрутное такси, которое она как раз и пыталась остановить. Но сегодня на дороге маршруток уже не было, а на остановке одиноко стояла рыжеволосая девушка с огромным плюшевым медведем в руках и сумочкой на плече.

Свободной рукой, на сколько я успел рассмотреть, она пыталась «поймать» машину. Мой автомобиль слабо похож на такси, вернее, совсем не похож, но мне почему-то захотелось ее подвезти: то ли большая игрушка на меня повлияла, то ли стройные ноги, то ли просто отличное настроение. Я довольно резко затормозил у тротуара и выразительно посмотрел в ее сторону.

В салон через открывшуюся дверь пролезла голова плюшевого медведя-панды.

- Добрый вечер! До Петродворца не подвезете? Если вам, конечно, по пути…

Голос был приятный, мой любимый тембр: чуть низковатый, но не прокуренный. Мне было по пути. Я подумал пару секунд и немного уставшим (все мы актеры!) голосом ответил:

- Садитесь. Мне по пути.

Мои руки убрали портфель с переднего сидения на заднее, после чего девушка села рядом. За то время, пока она грациозно садилась в машину, я ее успел немного рассмотреть: красивая, стильно одетая и от нее не пахло табаком. Дверь захлопнулась, и мы плавно тронулись с места.

- Спасибо Вам огромное! Обычно меня так поздно встречают на машине, но сегодня весь день сплошные накладки! Да еще этот медведь…

Большая плюшевая игрушка перекочевала назад, и я угловым зрением еще раз отметил, что у девушки, действительно, стройные ноги. Я переключил музыку на другой канал и постарался сосредоточиться на дороге.

- А мне блюз тоже нравится, - добродушно отреагировала девушка на мои действия, - можно оставить как было.

Я молча переключил обратно и подумал: какие еще будут пожелания? Ты, конечно же, барышня интересная и современная, поэтому, наверное, привыкла, что все твои капризы сразу исполняются?

- А меня, кстати, Анастасией зовут, можно просто Настя, - девушка повернула ко мне лицо, и я увидел зеленые глаза и искреннюю улыбку.- А вас, если это не секрет?

- Роман, - буркнул я. – Можно просто Рома.

Анастасия отвернулась к своему окну и я подумал, что веду себя не очень вежливо. В голову приходили вопросы один тупее другого: погода, футбол, автомобили, компьютерные игры. В общем, все то, что девушки ну просто обожают обсуждать! Ну что ж, говорить что-то надо, а то так и будем в молчанку играть как следователь с подозреваемым. Я мысленно собрался и выдавил из себя:

- Анастасия, а вы работаете или учитесь?

Девушка медленно повернула голову в мою сторону.

- Вам это правда интересно или вы спросили, чтобы разговор поддержать?

Я немного покраснел и про себя чертыхнулся два раза.

- Если честно, то не смог ничего умнее придумать.

- Ну, а вы тормозные колодки давно меняли? – в ее голосе не было и намека на смех.

Да, блин! Веселенький разговор получается, даже где-то задушевный.

- Ладно, я неправ. На самом деле хотел спросить, откуда так поздно можно возвращаться с таким огромным медведем? – я засмотрелся на свою спутницу и чуть было не проехал перекресток на красный свет.

- С работы, например, – ответила Анастасия.

- Ага, понятно. А медведь в руках, чтобы в это позднее время от хулиганов отбиваться!

- Или от назойливых поклонников, - весело продолжила Анастасия и поправила свою юбку. – День сегодня дураций, поэтому я здесь и оказалась! Не все в нашей жизни можно предусмотреть. Вот вы, например, вчера заезжали на мойку, чтобы помыть свой автомобиль. А вечером пошел сильный дождь и ваш черный БМВ через полчаса опять стал грязным! Деньги на ветер!

Вот это номер! Посадил себе попутчицу! Прямо Шерлок Холмс в юбке!

- А про недавно разбитые зеркала тоже мне сможете рассказать? – Я начал внутренне закипать. Ну, не люблю я, когда вокруг меня начинаются какие-то непонятные игры!

- Просто у вас квитанция из мойки сохранилась,- Анастасия спокойно парировала мой вопрос и показала лежащую на полочке бумажку.

Черт, какой же я дурак! Что за привычка: еще не разобрался в сути проблемы, а уже готов разборки устраивать. Вот и на работе сегодня взял и ни за что повысил голос на секретаря. Я хоть и молодой начальник, всего месяц руковожу отделом, но надо как-то с этим бороться. Опять же, если женюсь, то в делах семейных, говорят, тоже выдержка нужна. Может, рот скотчем залепить и общаться со всеми знаками, выпученными глазами и выразительным мычанием?

- Настя, я просто не люблю, когда посторонний человек мне вдруг сообщает подробности моей жизни, и я не понимаю, откуда у него эта информация, - мой голос снова стал спокойным.

Минут десять мы ехали молча. Город остался позади и мы на большой скорости неслись по загородному шоссе в сторону Петродворца. Анастасия нарушила наше неловкое молчание.

- На самом деле я вам и про зеркала могу все сказать, вернее только про одно зеркало, но вы ведь опять начнете нервничать,- девушка с напускным равнодушием расстегнула свою сумочку и стала там что-то искать.

Так, стоп! Что за дела?! Мои мысли закружились как смерчь, вовлекая вовнутрь всю информацию, которая может касаться моей машины. И про зеркала она знает! Вернее, про одно зеркало, которое я на днях разбил и мне его в салоне поменяли. Но откуда она знает?!

- Может, мне сейчас остановиться и вы мне все объясните? А? - Я внимательно посмотрел на свою таинственную спутницу, но не увидел и намека на страх или беспокойство.

- Роман, я бы на вашем месте этого не делала, - она посмотрела мне в глаза. ---->

Артем спешил домой с работы. Сегодня у его любимой жены Ольги был день рождения. В этом году они решили не собирать друзей, а устроить себе романтический ужин вдвоем. Ольга еще намекала на некий таинственный сюрприз, который она устроит ему, Артему, ночью. Они договорились, что сегодня Артем уйдет из офиса если не пораньше, то хотя бы вовремя. Последнее время Артем уходил с работы очень поздно и приходил домой только около полуночи, быстро ужинал и падал спать. Сил ни на что другое у него не оставалось. Утром Артем уходил рано, когда Ольга только вставала. В семье назревал конфликт, Ольга хотела внимания мужа, но у него не оставалось на это времени. Ольга была умной женщиной, она не устраивала ему скандалов по этому поводу, но в глазах у нее все чаще мелькали обида и разочарование. Сегодня Артем твердо решил, что в свой день рождения Ольга не будет тоскливо сидеть, в очередной раз поджидая его позднего возвращения. Он заранее предупредил шефа о том, что в этот день он уйдет без задержки, шеф дал добро. Однако с самого утра навалилось огромное количество дел, к тому же вечером неожиданно приехали люди, партнерство с которыми сулило немало радужных перспектив. Кончилось тем, что шеф, пообещав огромные премиальные, внеочередной отпуск и прочие блага, уговорил Артема принять участие в переговорах. Общение с потенциальными партнерами затянулось, и Артем опять сильно задержался. И теперь он мчался домой, пытаясь придумать, как он будет оправдываться перед Ольгой, которая сейчас одна в свой день рождения. Он задумался и чуть не проскочил нужный поворот. Не снижая скорости, Артем крутанул руль и выскочил на перпендикулярную улицу. У него совершенно вылетело из головы, что практически сразу за поворотом был пешеходный переход. Он увидел красный свет, предписывающий ему остановиться. Он увидел какую-то девицу, которая неуклюже вставала на ноги, пытаясь собрать многочисленные разбросанные на переходе пакеты. Это он успел увидеть. Но он уже не успевал затормозить...
***